Сальваторе Фоти, ассистент главного тренера «Ромы» Жозе Моуринью, который был удалён со скамейки запасных по ходу второго тайма в матче Кубка Италии с «Кремонезе» (1:2), дисквалифицирован на один месяц.
Полузащитник «Локомотива» Антон Миранчук ответил на мнение, что его считали более талантливым футболистом, чем его брата Алексея Миранчука, ныне выступающего за «Торино».
Нападающий «Наполи» Виктор Осимхен близок к переезду в английскую Премьер-лигу.
Реклама
Буффон: 20 лет в Ювентусе
#18430704.02.2017 13:32:54
В свои 39 лет вратарь Ювентуса и сборной Италии Джанлуиджи Буффон продолжает оставаться иконой мирового футбола. В интервью L'Equipe он обсудил свое футбольное долголетие, психологические аспекты и сложности игры вратаря.
Джанлуиджи Буффон, Getty Images01 февраля 2017, 18:10
В свои 39 лет Джанлуиджи Буффон продолжает писать историю своей невероятной карьеры, ознаменованной трофеями и невероятным долголетием. В этом сезоне он вновь гонится за трофеями – Ювентус преследует 6-е кряду чемпионство в Италии, ну а Скуадра Адзурра стремится попасть на чемпионат мира в России. Опыт придал итальянцу глубину мышления, он уделяет особое внимание ценностям, которые он представляет.
- Ты знаешь, сколько игр уже сыграл с начала карьеры?
- С самого начала? (смеется) Вау! Ну в чемпионате – да, шесть сотен где-то.
- Ты сыграл 1007 матчей (а на момент публикации интервью — 1014), если считать все твои официальные матчи на профессиональном уровне за все команды, начиная с 16 лет.
- Правда? Неплохо! Я даже и не знал!
- После всех этих матчей, как ты еще что-то чувствуешь?
- (Смеется). Тут вопрос не в количестве матчей. Важно то, во что ты веришь, что делаешь, какие цели ставишь перед собой.
- Когда ты видишь все эти цифры – более тысячи матчей, рекордное (вместе с Икером Касильясом – прим.) количество матчей за европейскую сборную (167), ты осознаешь, насколько велика твоя карьера?
- На самом деле, нет. Бывает, что я вспоминаю свой первый матч за сборную или дебют в Серии А. В то время я и представить себе не мог, что смогу превзойти столь много других игроков. Не стоит на чем-то слишком сильно зацикливаться, это может стать для тебя пагубным.
- Сейчас сложнее всего сохранять эту ментальную силу?
- Да. На физическом уровне, я считаю, мое тело остается таким же, что и пару лет назад. Сложность в том, чтобы правильно эмоционально настроиться на все матчи. Когда предстоит сложная игра, на нее настроиться чуть легче. Чтобы настроиться на рядовые матчи, требуется больше усилий.
- Есть какой-то секрет в том, как сохранять мотивацию?
- Да, тут дело в инстинктах. Я – страж ворот, это позиция, которая подразумевает чрезвычайную ответственность. Так что когда я не полностью сконцентрирован, то одна-единственная ошибка может решить исход матча. Поэтому я делаю все, чтобы отмести такую возможность.
- Франческо Тотти, Хавьер Дзанетти и Паоло Мальдини – все они провели долгую карьеру в одном клубе. Легче играть долго, когда ты не переходишь из одного клуба в другой?
- Я считаю, это намного сложнее. Ведь это предполагает намного большую самоотверженность, намного больше ментальных усилий. Ты всегда в одном и том же месте, тебя окружают одни и те же люди. Очень тяжело не погрузнуть в рутине, находить силы отдаваться на тренировках изо дня в день. Когда меняешь клуб каждые 2-3 года, это проще.
- Так почему же ты не менял клуб?
- Потому что у меня в жизни есть определенные ценности. И одна из них – ощущение своей принадлежности к этому клубу, команде, окружению, фанатам, которые всегда отлично ко мне относились.
- Но это не просто сотрясание воздуха, вот эта любовь к футболке?
- Да, любовь к футболке – понятие относительное. Ведь если бы Ювентус был не Ювентусом, а каким-нибудь маленьким клубом, я не думаю, что задержался бы в нем на 20 лет.
- Ты недавно допускал ошибки, в частности – против Испании 6 октября (1:1 в квалификации к чемпионату мира). Это подняло волну разговоров о твоем возрасте. Тебя волнуют подобные вещи?
- Я привык, каждый делает ошибку-две за год, но не больше. Как только я допущу одну, тут же возникает полемика, всем нужно высказаться. И правда, сейчас меня проще атаковать, ведь мне 38 лет. Когда я допускаю ошибку, говорят, что я постарел. Но я делал ошибки и в 30, и в 35, это просто часть работы. Я очень самокритичен. Если однажды пойму, что ошибки мои вызваны тем, что я уже не столь подвижен, что я достиг определенного возраста и не так хорошо читаю ситуации, то буду первым, кто решит, что Буффону пора уходить.
- Сразу же после этого ты выдал великий матч против Лиона 18 октября (1:0 в Лиге чемпионов). Это связано с той критикой?
- Критика меня мотивирует, конечно же. Он заряжает меня стремлением доказать всем, что если я когда-то прекращу играть, то это не потому, что у меня больше не будет шансов на это, а потому, что я так решил.
- Ты думаешь о завершении карьеры?
- Нужно понимать, что когда у тебя за плечами 23 года карьеры, то тебе не так уж важно, сколько их будет в итоге – 24 или 25. Если я смогу сыграть на шестом своем чемпионате мира, то буду очень счастлив. Это моя последняя цель. Играть потом еще год или два мне не интересно.
- Так значит, ты завершишь карьеру после чемпионата мира в России?
- Да, скорее всего. Думаю, так и будет.
- Даже если ты будешь продолжать играть на нынешнем уровне?
- Тем более, если я буду продолжать играть на нынешнем уровне.
- 1 сентября в товарищеском матче против Франции в Бари, некоторые люди освистывали Марсельезу (гимн Франции) и ты немедленно отреагировал. Почему?
- Потому что освистывать гимн страны, какой бы то ни было – это как унижать своего отца или свою мать. За этими гимнами воплощены идеалы, смерти, войны, страдания – справедливые или не очень, но много людей принесли себя в жертву ради этого гимна. И освистывать его – это так глупо… Я с большим уважением отношусь и к итальянцам, и к французам и не хочу, чтобы такие инциденты случались. Нет никакого смысла в том, чтобы освистывать гимн.
- Ты всегда поешь гимн Италии с невероятной преданностью…
- Когда я был моложе, ее было меньше. Это нормально, зрелые люди больше чувствуют. Сейчас национальный гимн намного больше для меня значит. Мои предки погибли во время Первой мировой войны, так что у меня сильное ощущение принадлежности к этой нации.
- Звание чемпиона обязывает быть образцом для подражания в обществе, как думаешь?
- Да, такая ответственность неизбежна, если ты известный человек. Но думаю, что не следует и преувеличивать. Когда я слышу что-то вроде "Вы, футболисты, должны подавать образцами для подражания для детей", я не согласен. У меня есть дети и я сам их воспитываю, я их отец. Не Игуаин, Балотелли, Доннарумма или Дель Пьеро растят их. Поведение игроков на футбольном поле или за его пределами может служить просто примером для разговора с детьми дома. Ты можешь сказать: "Посмотри, вот он сделал хорошо", а если игрок допускает проступку – "Вот так делать не нужно, мне это не нравится". Поведение игроков может быть поводом для разговора, но не должно быть основой, на которой закладывается воспитание детей.
- Но иногда об этом просят…
- И это ненормально. Это лишь попытка родителей убежать от ответственности.
- Думаешь, мы слишком строги с молодыми игроками?
- Нет. Я думаю, что нынешние молодые футболисты – дети современного общества. А 25 лет назад такие футболисты, как я, были детьми общества тогдашнего времени. 25 лет назад, когда ты попадал в раздевалку Пармы, великой команды с великими футболистами, которые все были старше тебя, ты ощущал некий страх, воспринимал все с трепетом. Сейчас же молодежь после пары дней в первой команде ведет себя так, будто мы – старые друзья.
- Чем бы ты объяснил это?
- Это значит, что коммуникация поменялась. С Интернетом, телевидением, социальными сетями все игроки стали звездами, они проникли в дом каждого. И они больше для тебя не являются абстракциями, какими-то непостижимыми идеалами – наоборот, ты считаешь их в какой-то мере принадлежащими себе. И это внезапно порождает практически фамильярность. Если честно, мне это вообще не по душе.
- Почему?
- Потому что все стадии знакомства, познания друг друга, практически исчезли. Ранее требовалось полтора месяца, чтобы найти свое место в раздевалке, познакомиться со всеми. Сейчас через неделю после знакомства пацанята приходят и шутят со мной.
- Они проявляют недостаточно уважения?
- Я считаю, уважение тут есть. Я не говорю, что нынешняя молодежь лучше или хуже, чем были мы. Но они довольно быстро понимают, какие отношения должны быть. И если они не понимают самостоятельно, тогда ты помогаешь им понять, что они должны относиться к тебе с уважением. Как и ты с уважением относишься к ним.
- Ты чувствуешь себя старым в раздевалке? Мода, музыкальные вкусы – все меняется очень быстро…
- Ну мне кажется, что я довольно гибок! Я тоже был молод, я – человек весьма социальный, который не прочь поразвлечься, хороший товарищ. И я понимаю, что если хочу быть с группой людей помоложе, то должен адаптироваться. Если бы я решил, что группа 25-летних людей должны вести себя так, будто им по 40, это было бы странно!
- Тебе в раздевалке никогда не хотелось навалять тумаков более молодым товарищам по команде?
- Вообще нет! В Ювентусе молодежь очень быстро впитывает идеалы, на которые она должна ориентироваться. Клуб очень хорошо ее воспитывает.
- Марио Балотелли – пример нового поколения. Он отличается от нападающих той эпохи, когда ты начинал?
- Балотелли, как обычно… Поверьте, я очень мало встречал таких хороших людей, как Марио. Это золотой ребенок, правда. И говорить о нем в негативных тонах – большое заблуждение, ведь он очень сильно отличается от того, как его описывают. Это отличный парень, который может заставить всех полюбить себя, если того хочет.
- Но пока что его карьера складывается не так здорово, как могла бы…
- Он все еще молод, ему только 26! Возможно, он будет играть еще лет 10. Не спешите его хоронить.
- Современная молодежь отличается от тебя?
- У них намного больше разных соблазнов, чем было у нас. Они сгорают быстрее. Они даже не до конца понимают ценность достигнутой цели. Ведь сегодня больше ценится слава и наличие трех тысяч фолловеров, ценится то, что ты идешь по улице, а тебе говорят: "Хэй, я видел тебя по телевизору!". В мое время всего этого не было!
- Но у тебя тоже есть аккаунт в Твиттере…
- Да, я веду несколько аккаунтов и пишу то там, то там время от времени, это правда. Но у меня нет зависимости, это меня не слишком сильно обходит. Как я говорил, это часть нынешнего мира, так что я принимаю ее. Но моя жизнь – мои личные вещи, семейные фото и все такое – я никогда не буду им делиться!
- Как ты стал вратарем?
- Изначально я был полевым игроком и все у меня складывалось весьма неплохо. Но я верю, что все нам предначертано судьбой. В тот год, когда я решил стать вратарем, мой отец сказал мне: "Попробуй год поиграть в воротах, если не понравится, у тебя еще есть время, чтобы вернуться в поле". Мне было 12 лет. И что-то меня в этом зацепило. Вы знаете, эта позиция – как приоткрытый ящик в комоде: я должен был туда заглянуть, и когда это сделал, то больше уже никогда не закрывал этот ящик.
- Это особенная позиция. Не меньше ли на ней веселья?
- Если честно, я бы никому ее не посоветовал. Конечно, тут меньше веселья, и не только на тренировках, но и в играх. Ты не можешь допускать ошибок, ведь каждая из них, скорее всего, приведет к голу. У тебя никогда нет возможности пойти в обводку, сделать финт, отдать пас или забить. Это требует определенного настроя, ты всегда готов к обороне, особенно когда играешь на высочайшем уровне. На тебе постоянно лежит груз ответственности.
- Ты не получаешь радости во время игры?
- Когда звучит свисток арбитра и все закончилось хорошо, я – самый счастливый в мире человек. Наверное, это самая важная, после нападающего позиция, которая дарит тебе больше всего удовлетворения и признания. Но только после окончания матча.
- Но разве ты не ощущаешь радость, когда сделал классный сейв?
- Нет. Ведь после него часто следует угловой, прямо сразу же! Это мой способ сохранять концентрацию – я никогда не радуюсь, не свечусь от счастья, пока игра не закончится. Это требует больших усилий, но я говорю себе, что ничего еще не решено, что гол может залететь в любой момент. Так что никакого удовольствия до тех пор, пока не прозвучит финальный свисток.
- У тебя было много тренеров. Что важнее всего?
- Нужно оценивать влияние на раздевалку и личностные взаимоотношения с игроками. Это важнее всего. Нужно улавливать, чем живет каждый игрок, нужно к нему применять кнут или пряник?
- И только потом идет тактика?
- Тактика может помочь. Но великие игроки помогают тебе больше, чем тактика. Когда ты тренируешь на высочайшем уровне, то у тебя есть преимущество в виде классных исполнителей. Такие игроки должны иметь высокую мотивацию и ты должен дать им ее.
- Нам из Парижа кажется, что Марко Верратти не занимает то место в сборной, которое заслуживает. А ты как думаешь?
- Я думаю, что он невероятно талантлив. Такие игроки, как он, очень важны для сборной. Время от времени, он не играет, ведь есть еще Даниэле Де Росси, который уже не молод. Однако я уверен, что со временем Верратти станет безоговорочным лидером сборной Италии.
- Так он будет с тобой в России в 2018?
- Марко там будет, 100%. Надеюсь, что и я тоже буду.